Ранее аутофагия представлялась в качестве механизма, используемого клеткой при дефиците питательных веществ, необходимого для сохранения гомеостаза. Результаты исследований последнего десятилетия показали, что аутофагия является более сложным, неоднозначным механизмом, активация которого зависит от природы стимула, типа иммунных клеток и конечного результата. И каноническая и схожая с ней молекулярно, но имеющая свои отличительные черты неканоническая аутофагия являются ключевыми процессами в защите организма от проникновения внутриклеточных патогенов, поддержание в клетке необходимого уровня питательных веществ и удаление поврежденных органелл и клеток. Каноническая аутофагия, вероятно, развилась как гомеостатический ответ на клеточный стресс и недостаток питательных веществ, а неканоническая – в ответ на подавление воспаления. Неканоническая аутофагия, именуемая в дальнейшем LC3-ассоциированный фагоцитоз (LAP), сочетает в себе молекулярный механизм фагоцитоза с механизмом аутофагии, характеризующейся поглощением экзогенных патогенов, формированием фагосомы (лапосом) и усиленным слиянием с лизосомами, с последующей деградацией содержимого.

Существуют различия в процессах не канонической и схожей с ней по своему механизму действия канонической аутофагии. Наличие PI3K комплексов в обоих процессах, утилизация и деградация не нужных для клетки и организма «груза» внутри самой клетки за счет лизосомальной органеллы (лизосомы), задействование практически одних и тех же белков делают механизмы схожими. Однако различия в запуске процессов, разновидность самих PI3K-комплексов (у аутофагии PI3K III класса 1-го и 2-го типа, а у LAP PI3K III класса 3-го типа), использование активных форм кислорода при LAP, разновидность использования регуляторных белков в процессах (при аутофагии это ULK1, FIP200, ATG13, Ambra1, WIPI2, ATG14; а при LC3-ассоциированном фагоцитозе это Rubicon и NOX2), разное количество слоев в мембранной структуре, в которой происходит лизис (двухмембранная аутофаголизосома и одномембранная лапосома) четко подчеркивают разновидность канонической и не канонической аутофагии. Разность выполняемых задач, а именно разновидность мишеней для утилизации (при аутофагии внутриклеточные патогены, дисфункциональные белки и органеллы, а при LAP внеклеточные патогены, апоптотические тельца, бактерии и др.) делают данные механизмы совершенно разными по своему значению.

В совокупности новые данные указывают на то, что аутофагия как каноническими, так и неканоническими путями превратилась в механизм защиты хозяина, способный противостоять иммунологическому и патогенному стрессу и опосредовать иммунологическую толерантность как к внутриклеточным, так и к внеклеточным угрозам. В представленном обзоре обсуждаются принципиальные молекулярные отличия каждого из механизмов, а также их роли в иммунитете с учетом последних литературных данных.

Беременность является иммунологическим парадоксом, так как плод, несущий отцовские антигены, представляет собой полуаллогенный трансплантат, который должен отторгаться организмом матери, но в то же время плод полностью защищен от иммунной атаки, что предполагает сложные механизмы фето-материнского взаимодействия. Гормональные, аутокринные и паракринные иммунные сигналы и нейрональные пути играют важную роль в формировании и поддержании беременности. Беременность считается динамичным и активно модулируемым иммунологическим процессом, поэтому каждая стадия беременности, включая имплантацию эмбриона, плацентацию, развитие плода и роды, представлена уникальным иммунным статусом. Изучение механизмов поддержания беременности является жизненно важным для решения проблем невынашивания беременности неясной этиологии. Успешная беременность тесно связана со способностью материнской иммунной системы правильно адаптироваться к каждой конкретной стадии гестации. В данном обзоре рассмотрены основные клеточные популяции, такие как регуляторные подтипы T- и B-клеток, T-хелперные клетки, децидуальные натуральные киллеры, миелоидные супрессоры, эритроидные ядросодержащие клетки, которые обеспечивают фето-материнскую толерантность с помощью различных межклеточных и гуморальных механизмов. Материнские иммунные клетки в плаценте не атакуют клетки плода (трофобласты) из-за толерогенного микроокружения, созданного регуляторными Т-клетками и другими иммунными клетками. Во время беременности каждая субпопуляция Т-хелперных клеток играет ключевую роль в стимулировании развития плода за счет продукции ангиогенных факторов, обеспечивая иммунный надзор и подавляя аберрантные реакции эффекторных клеток против полуаллогенного плода. Накопление миелоидных супрессоров особенно актуально там, где для выживания необходима иммунная толерантность. Децидуальные NK-клетки тесно взаимодействуют с клетками трофобласта и секретируют цитокины, которые способствуют росту, опосредуют дифференцировку, инвазию трофобластов и ремоделирование спиральной артерии. Благоприятное толерогенное состояние в утробе матери предрасполагает новорожденного к тяжелым инфекциям, особенно тем, которые вызваны внутриклеточными патогенами, поэтому толерантность плода может отличаться от других типов толерантности из-за наличия различных клеток-иммуносупрессоров, таких как эритроидные клетки-супрессоры у новорожденных. По мере развития беременности свойства этих клеток динамически изменяются, чтобы своевременно удовлетворить возникающие при беременности запросы. Понимание иммунологических изменений, вызванных беременностью, может не только раскрыть новые терапевтические стратегии для улучшения исходов беременности, но и новые аспекты работы иммунной толерантности, применимые в других физиологических и патологических контекстах.

Согласно принятой концепции иммуноредактирования, взаимодействие клеток злокачественной опухоли и иммунитета представляет собой сложный многофакторный процесс, результатом которого может быть как противоопухолевая эффекторная активность, так и развитие супрессорных механизмов, способствующих опухолевому росту. Накопление научных сведений в области изучения процессов противоопухолевого иммунного ответа и толерантности привело к появлению множества исследовательских и терапевтических подходов, использующих разные звенья иммунной системы для борьбы с неопластическими процессами. Особняком среди имеющихся подходов стоят стратегии, использующие потенциал основных эффекторов адаптивного иммунитета – антигенспецифичных Т-лимфоцитов – для борьбы со злокачественными новообразованиями, появившиеся более века назад и легшие в основу исследований в области иммунотерапии рака. Одним из свидетельств значительного потенциала противоопухолевой активности Т-клеток при использовании в иммунотерапевтических схемах лечения онкологических заболеваний стал успех в терапии гематологических онкологических заболеваний, достичь которого удалось в конце минувшего десятилетия. При этом, однако, терапия солидных злокачественных новообразований по сей день сталкивается с существенными сложностями, ограничивающими эффективность лечения. В этой связи основной задачей обзора является аккумулирование актуальных сведений относительно успехов и ограничений Т-клеточной иммунотерапии в отношении солидных опухолей.

На сегодняшний день фенотип и функционал Т-клеток исследуется и модулируется как в отношении усиления противоопухолевой цитотоксичности, повышения жизнеспособности и пролиферативной активности Т-клеток, так и в отношении преодоления супрессорного влияния опухоли и ее толерогенного окружения на Т-клетки, а также обеспечения направленной миграции эффекторных Т-лимфоцитов в ткани солидных опухолей. В настоящем обзоре рассматриваются иммунотерапевтические подходы, использующие потенциал эффекторных Т-лимфоцитов, существующие на сегодняшний день в виде клинических исследований или применяемых терапевтических схем лечения солидных злокачественных новообразований. Обсуждаются антиген-независимые подходы, направленные на неспецифическое усиление Т-клеточного ответа, такие как терапия рекомбинантными цитоки нами и ингибирование checkpoint-молекул, а также антиген-зависимые, или антиген-специфичные, подходы, такие как адоптивная Т-клеточная терапия эндогенными Т-лимфоцитами или Т-клетками с модифицированным антиген-распознающим рецептором (CAR-T-клетки, TCR-T-клетки), а также использование биспецифических антител в качестве Т-клеточных активаторов. В обзоре описаны преимущества и недостатки каждого из подходов в монотерапии и существующие на сегодняшний день результаты и перспективы их комбинирования друг с другом.

Инсулин-синтезирующие клетки (ИСК) поджелудочной железы локализованы как в ее островках, так и экзокринной части в виде одиночных клеток или агломератов. ИСК различаются своими морфофункциональными характеристиками в зависимости от особенностей микроокружения. В формировании их микроокружения участвуют в том числе резидентные макрофаги. Цель – оценить влияние функциональной активности макрофагов на инсулин-синтезирующую систему (панкреатический островок, агломераты и отдельно лежащие инсулин-синтезирующие клетки) в норме и при аллоксановом диабете.

Аллоксановый диабет вызывали у половозрелых крыс самцов линии «Вистар» внутрибрюшинным введением аллоксана (30 мг/100 г). Моделирование функциональной активности макрофагов осуществлялось противовоспалительным препаратом аминофталгидразида (АФГ). В крови экспериментальных животных анализировали содержание инсулина, глюкозы и гликозилированного гемоглобина. В гомогенате поджелудочной железы определяли уровень IL-1α, TNFα и IFNγ. На гистологических препаратах органа подсчитывали содержание макрофагов в островковой и экзокринной частях, а также количество панкреатических островков, агломератов и одиночных ИСК. Определяли уровень пролиферации (insulin+Ki-67+), апоптотоза (TUNEL+insulin+) и содержание инсулина (по интенсивности его флюоресценции) ИСК различной локализации. Все панкреатические островки были разделены на 3 типа по интенсивности флюоресценции инсулина – островки с высоким, средним и низким уровнем флюоресценции.

У здоровых крыс иммуномодуляция снижает общий уровень IL-1α в паренхиме поджелудочной железы без изменения общих показателей углеводного обмена. В экзокринной части органа увеличивается содержание одиночных ИСК в протоковом эпителии и повышается пролиферация ИСК агломератов. В панкреатических островках растет интенсивность апоптоза β-клеток. Уменьшается доля островков с высоким уровнем флюоресценции инсулина и увеличивается доля со средним его уровнем. При этом в первых плотность макрофагов и пролиферация β-клеток ниже, а апоптоз выше чем у интактных животных. В островках с низким содержанием инсулина иммунномодуляция не вы зывает изменений морфологических характеристик. Введение АФГ при аллоксановом диабете способствует значительному снижению концентрации IFNγ в тканях железы, стабилизирует содержание IL-1α, при этом уменьшается апоптоз ИСК и макрофагальная инфильтрация во всех отделах железы. В протоковом эпителии сохраняется большое количество одиночных ИСК с высокой синтетической активностью, увеличивается число агломератов и их клеточность. В островках увеличивается количество делящихся β-клеток.

Модуляция функциональной активности макрофагов поджелудочной железы в физиологических условиях оказывает разнонаправленное влияние на инсулин-синтезирующие клетки в зависимости от их локализации. В экзокринной части органа, где располагаются М2-макрофаги, наблюдается активация дифференцировки и пролиферации предшественников ИСК. В то время как в островках, где присутствуют М1-макрофаги, усиливается апоптоз β-клеток. При аллоксановом диабете иммуномодуляция способствует снижению деструкции инсулиноцитов на фоне высокой интенсивности их пролиферации. Гетерогенность реакции ИСК на изменение микроокружения зависит от их синтетической активности. У здоровых крыс в островках с высоким уровнем флюоресценции инсулина повышается уровень апоптоза и снижается пролиферация β-клеток, в то время как морфофункциональные характеристики островков с низким уровнем флюоресценции инсулина не меняются. При аллоксановом диабете в островках с высокими показателями флюоресценции преобладает апоптоз, а в островках с низким содержанием инсулина – пролиферация β-клеток.

Инъекционные аллогенные децеллюляризированные биоматериалы разрабатываются как в качестве скаффолдов для доставки клеточных продуктов, так и в виде самостоятельных фармакологических средств, оказывающих воздействие на каскад тканевых реакций в период постишемического ремоделирования миокарда. Продукты биодеградации биоматериалов могут влиять на клеточные процессы и цитокиновую направленность, которая определяет стратегию заживления поврежденной ткани. В данной работе показано влияние биоматериала на экспрессию ключевых фиброгенных клеточных факторов клетками тканевого ложа и определена степень повреждения миокарда при его ишемическом повреждении в эксперименте.

Цель исследования – определение зоны рубцового перерождения миокарда и выявление ключевых фиброгенных факторов (bFGF-1, TGFb1, MMP-9), а также TIMP-2 (антагонист MMP-9) при острой и подострой стадиях инфаркта миокарда в условиях имплантации аллогенного диспергированного биоматериала в эксперименте.

Крысам-самцам линии «Вистар» лигировали коронарную артерию левого желудочка. Все животные были разделены на 3 группы – I опытную (n = 50), II опытную (n = 50), контрольную (n = 50). В I опытной группе лигирование артерии одновременно сопровождали интрамиокардиальным введением суспензии аллогенного диспергированного биоматериала (2 мг), во II опытной группе введение аллогенного диспергированного биоматериала осуществляли спустя 5 суток после коронароокклюзии, в контрольной группе вводили физиологический раствор. Животных выводили из опыта на 3-и, 7-е, 14-е, 30-е, 45-е сутки. Применяли общегистологические (окрашивание гематоксилином и эозином, по Маллори) и иммуногистохимические (MMP-9, TGFb1, bFGF-1, TIMP-2), статистические методы исследования. Проводили подсчет положительно окрашенных клеток и индекс площади рубца.

Выявлено, что при применении аллогенного диспергированного биоматериала наблюдалось пятикратное снижение степени рубцового перерождения в обеих опытных группах при острой и подострой стадиях ишемического повреждения миокарда по сравнению с контрольной группой. Обнаружено значительное снижение уровня экспрессии клетками фиброгенных факторов на протяжении всего экперимента: MMP-9, TGFb1, bFGF-1 и повышение степени активности ингибитора металлопротеиназ TIMP-2 клетками соединительной ткани.

Децеллюляризированный аллогенный биоматериал служит ингибитором фиброза, способен изменить паракринную регуляцию миокарда и способствует кардиопротекции при ремоделировании миокарда в начальных сроках после ишемического повреждения.

До настоящего времени не выявлены лекарственные средства, которые могли бы замедлить неуклонное прогрессирование хронической обструктивной болезни легких (ХОБЛ) или оказали существенное влияние на смертность пациентов. Поэтому продолжаются исследования, направленные на изучение механизмов развития ХОБЛ и поиск препаратов, влияющих на молекулярные звенья его патогенеза. Целью данной работы явилось определить способность комбинации азитромицина и кортикостероидов влиять на миграцию NK-клеток крови пациентов с ХОБЛ. В настоящем исследовании с помощью метода проточной цитометрии определена экспрессия хемокиновых рецепторов CCR5, CCR6, CCR7, CXCR3, CXCR4, CXCR6 на поверхности NK-клеток периферической крови (с фенотипом CD3- CD56+) у 54 курящих пациентов с ХОБЛ, 21 курящего здорового человека и 20 здоровых некурящих лиц. Кроме того, изучено влияние азитромицина (10 мкг/мл) и будесонида (10 нМ) на миграцию NK-клеток пациентов с ХОБЛ (n = 8) к хемокинам CCL5 (10 нМ) и CXCL10 (10 нМ). Установлено, что у курящих пациентов с ХОБЛ по сравнению с курящими здоровыми и некурящими здоровыми людьми в крови повышено процентное содержание NK-клеток, экспрессирующих на своей поверхности хемокиновые рецепторы CXCR3 и CCR5. При этом отсутствуют различия относительного количества этих субпопуляций NK-клеток между здоровыми курильщиками и здоровыми некурящими людьми. Процентное содержание NK-клеток, обладающих хемокиновыми рецепторами CXCR4, CXCR6, CCR6, CCR7, не различается между тремя группами обследованных лиц. Добавление к клеточной суспензии будесонида приводило к снижению миграции NK-клеток крови к хемокинам CCL5 и CXCL10. Азитромицин также подавлял перемещение NK-клеток крови к этим хемокинам. Сочетанное использование азитромицина и будесонида оказывало более выраженное ингибирующее воздействие на хемотаксис NK-клеток к хемокинам CCL5 и CXCL10, чем любой из этих препаратов по отдельности. Полученные результаты свидетельствуют об изменении профиля хемокиновых рецепторов NK-клеток при ХОБЛ и демонстрируют преимущества комбинированного использования глюкокортикоидов и азитромицина для лечения этого заболевания.

РАС страдает каждый 59-й ребенок. У пациентов с РАС чаще, чем в популяции в целом, присутствуют сопутствующие расстройства, которые могут усугубить течение основного заболевания или повлиять на постановку диагноза.

Цель работы – выделить клинико-иммунологические фенотипы течения РАС.

Материалом исследования служили образцы крови детей двух групп исследования: дети с РАС (n = 100) и клинически здоровые (n = 30). На основании наличия сопутствующих заболеваний дети были разделены на 3 фенотипа: судорожный, инфекционный, дермато-респираторный и желудочнокишечный.

В сыворотке крови определяли концентрации цитокинов IL-4, IL-6, IL-10, IFNγ, IL-17А. Модифицированным методом ИФА с применением методологии Immunohealth™ определяли концентрацию spIgG к 111 пищевым антигенам (пАГ). Оценку показателей когнитивных и психофизиологических показателей у детей проводили с помощью анкеты АТЕС.

В результате исследования выделены клинико-иммунологические фенотипы течения РАС, связанные с особым типом пищевой реактивности, цитокиновым профилем, клинической тяжестью психо-физиологических расстройств и сопутствующими коморбидными заболеваниями.

Во всех четырех фенотипах установлена повышенная активность синтеза специфических антител, связанного с изученным пАГ гуморального иммунитета, повышенная концентрация суммарного spIgG к пАГ и концентрации spIgG к бобовым продуктам и казеину, значения С-реактивного белка.

При этом в судорожном фенотипе (сопутствующие эпилепсия и судороги) максимальные концентрации spIgG установлены к пасленовым продуктам, повышена концентрация IL-10 и снижена концентрация IL-4, снижено содержание сывороточного железа и ферритина.

В инфекционном фенотипе (часто болеющие дети) – к зерновым и бродильным продуктам, повышены концентрации IL-10 и IFNγ и снижена концентрация IL-4, повышены абсолютное и относительное количество лимфоцитов и фибриноген.

В дермато-респираторном фенотипе (кожные высыпания) – к молочным продуктам, повышены концентрации IL-4 и IL-17А.

В желудочно-кишечном фенотипе зарегистрировано самое высокое количество реакций повышенных IgG к наибольшему спектру пАГ на фоне тенденции изменения в цитокиновом профиле в сторону повышения IFNγ в соотношениях IFNγ/IL-4 и IFNγ/IL-10.

Таким образом, выделенные фенотипы течения РАС связаны с влиянием пАГ и отражают особый вариант иммунологического воспалительного патогенеза, что позволяет персонифицировать элиминационные диеты, предложить мероприятия по коррекции и индивидуальной профилактике и, вероятно, рассчитать прогноз течения заболевания.

Аномальная экспрессия матриксных металлопротеиназ (ММР) в водянистой влаге у пациентов с глаукомой может влиять на регуляцию внутриглазного давления (ВГД). Активность MMP регулируется тканевыми ингибиторами металлопротеиназ (TIMP). Нарушение баланса между тканевыми ингибиторами металлопротеиназ и матриксными металлопротеиназы могут способствовать развитию глаукомы. Генетические факторы, включая полиморфизм генов матриксных металлопротеиназ и их ингибиторов, могут регулировать уровень их экспрессии, тем самым влияя на восприимчивость к заболеванию.

Цель исследования – комплексный анализ полиморфизма генов ММР2 (rs243865), ММР3 (rs3025058), ММР9 (rs3918242) и генов ингибиторов TIMP1 (rs4898), TIMP2 (rs8179090) у пациентов с диагнозом II (развитой) стадии первичной открытоугольной глаукомы.

Обследованы 99 пациентов (52 мужчины и 47 женщин) с верифицированным диагнозом II стадии первичной открытоугольной глаукомы. Группу сравнения составили 100 человек (81 женщина и 19 мужчин) без офтальмопатологий соответствующего группе пациентов возраста. Однонуклеотидный полиморфизм промоторного региона генов ММР2, TIMP1, TIMP2 анализировали методом TaqMan зондов, генов ММР3, ММР9 – методом рестриктазного анализа продуктов амплификации. Статистическая обработка проводилась с помощью специализированного пакета прикладных программ IBM SPSS Statistics 23. Критический уровень значимости при проверке статистических гипотез принимали равным 0,05.

Выявлены различия в распределении ММР2 rs243865 со снижением частоты TT генотипа у пациентов и, напротив, увеличение в этой группе гетерозиготности. Кроме того, частота TIMP1 rs4898 гетерозиготного генотипа снижалась в данной группе относительно контроля. Четыре комплекса MMP/TIMP позитивно ассоциированы с развитием патологии. Из них два двухлокусные: MMP2- 1306TC:TIMP2-418GG и MMP3-11715А6А:TIMP1 372CC и два трехлокусных: MMP2-1306TC:MMP9- 1562CC:TIMP2-418GG и MMP3-11715A6A:MMP9-1562CC:TIMP1 372CC. Выявлено девять комплексов MMP/TIMP, частота которых у пациентов с глаукомой достоверно снижена относительно контрольной группы.

Полиморфизм регуляторных регионов генов MMP2, ММР3, ММР9 генов их ингибиторов TIMP1, TIMP2 можно рассматривать как потенциальные факторы риска развития ПОУГ, связанные с дисбалансом ММP/TIMP активности.

Helicobacter pylori (H. pylori) повышает риск заболеваний, связанных с воспалением слизистой оболочки желудочно-кишечного тракта, в частности гастрита, язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. Причина в его способности вызывать хронический иммунный ответ, провоцируя повреждение слизистой оболочки и развитие этих заболеваний. Кроме того, обсуждается роль H. pylori в инициации широкого спектра аутоиммунных заболеваний. Целью настоящего исследования явилась оценка в крови инфицированных H. pylori больных хроническим гастритом уровня аутоантител – маркеров различных аутоиммунных заболеваний. Были использованы образцы цельной периферической крови 267 первичных пациентов с хроническим гастритом в стадии обострения. Наличие H. pylori в желудочном соке пациентов определяли методом ПЦР в реальном времени. Иммуноферментным методом определяли уровень в крови аутоантител к двухцепочечной и одноцепочечной ДНК, аутоантител к тиреоглобулину, тиреопероксидазе, ревматоидный фактор, аутоантител класса IgG к циклическому цитруллинированному пептиду, аутоантител классов IgM и IgG к бета-2-гликопротеину. Средний уровень ревматоидного фактора в сыворотке крови был одинаковым у пациентов, инфицированных и не инфицированных H. pylori, и не превышал нормы. Уровень антител к циклическому цитруллинированному пептиду – одному из наиболее чувствительных маркеров ревматоидного артрита – был повышен у всех пациентов, но оказался статистически значимо ниже у пациентов, инфицированных H. pylori, по сравнению с неинфицированными. Классическими маркерами аутоиммунных заболеваний щитовидной железы являются аутоантитела к тиреоглобулину, тиропероксидазе. В крови больных, инфицированных H. pylori, обнаружено повышение концентрации аутоантител к тиреоглобулину, тиропероксидазе по сравнению с неинфицированными, но медианный уровень этих антител не выходил за пределы нормы. Не было обнаружено различий между нормой инфицированных и неинфицированных хеликобактером пациентов на уровне серологического маркера системной красной волчанки – аутоантител против двухцепочечной ДНК и аутоантител против одноцепочечной ДНК. Уровень маркера тромботического риска у пациентов с системной красной волчанкой – аутоантител классов IgG и IgM к β2-гликопротеину – также находился в пределах нормы. Однако у больных, инфицированных хеликобактером, он даже оказался статистически значимо ниже, чем у неинфицированных. Таким образом, не было получено данных о повышении уровня маркеров аутоиммунной патологии, тестируемых в крови инфицированных H. pylori пациентов с хроническим гастритом в стадии обострения, что, однако, не позволяет сделать однозначный вывод об отсутствии влияния H. pylori на развитие иммунологических сдвигов, связанных с аутоиммунными заболеваниями.

Варикоцеле – это сосудистое заболевание, характеризующееся аномальной извитостью и расширением вен лозовидного сплетения, дренирующего яичко. В результате затруднения оттока крови по измененным венам происходит нарушение внутритестикулярного кровотока, приводящее к патологическим изменениям ткани яичка, обусловленных гипертермией, ишемией, гипоксией и формированием воспалительной реакции. Семенная плазма содержит многочисленные белки, молекулы широкий спектр цитокинов, хемокинов, факторов роста, от свойств и уровня которых во многом зависят этапы посттестикулярного созревания сперматозоидов. В то же время цитокины являются неотъемлемой частью воспалительного эффекта и синтезируются различными иммунокомпетентными клетками, присутствующими в мужских половых путях. Повышение уровня цитокинов в эякуляте может выступать маркером локального воспалительного процесса и являться фактором развития мужского бесплодия. Цель исследования. Оценить цитокиновый профиль эякулята у подростков с варикоцеле.

Выполнено определение уровня цитокинов IL-1β, IL-6, IL-8, TNFα, IL-4, IL-10, VEGF в эякуляте у подростков в возрасте 17 лет. Основную группу составили подростки с варикоцеле II-III степени в количестве 100 человек, в группу сравнения вошли 30 подростков без варикоцеле.

У подростков с варикоцеле наблюдается статистически более высокие уровни всех исследованных провоспалительных цитокинов, за исключением IL-8, а также IL-10, что может свидетельствовать об активности местного воспалительного процесса. Значимых различий в уровнях цитокинов между группами с II и III степенью варикоцеле не установлено, но при III степени варикоцеле в эякуляте выше уровни провоспалительных цитокинов IL-1β, IL-6. При сопоставлении результатов между обеими группами, в зависимости от давности варикоцелеэктомии и группой сравнения, установлены статистически более высокие уровни IL-1β, IL-6, TNFα у пациентов с более давней оперативной коррекцией и уровня IL-10 в обеих подгруппах при варикоцеле, что, учитывая прогрессирующее течение этого заболевания, может считаться неблагоприятным фактором, поскольку в более отдаленном послеоперационном периоде восстановился провоспалительный статус тестикулярной ткани.

У подростков с варикоцеле выявлен повышенный уровень провоспалительных цитокинов в эякуляте. Не установлено статистически значимых различий в уровне цитокинов в эякуляте при II и III степени варикоцеле. В более отдаленном послеоперационном периоде выявлено увеличение уровня провоспалительных цитокинов вэякуляте.

Метастазирование является ведущей причиной смерти у пациентов с раком молочной железы (РМЖ). Известно, что поражение опухолевыми клетками регионарных лимфатических узлов чаще встречается в опухолях с более высокой пролиферативной активностью, кроме того имеются литературные данные о том, что цитокины и протеины также могут оказывать влияние на миграционный потенциал опухоли. Цель работы – изучение сопряженности между концентрацией цитокинов, протеинов и экспрессией маркера пролиферации Ki-67 при РМЖ по гистологической форме инвазивная карцинома неспецифического типа. По данным патологоанатомов, у 16 пациентов отмечалось наличие метастазов в регионарных лимфатических узлах (I группа), а у 18 пациентов метастазы отсутствовали (II группа).

С помощью твердофазного иммуноферментного анализа определяли концентрацию 14 цитокинов в супернатантах иммунокомпетентных клеток крови: IL-2, IL-6, IL-8, IL-10, IL-17, IL-18, IL-1β, IL-1ra, TNFα, IFNγ, G-CSF, GM-CSF, VEGF и MCP-1, а концентрации 6 протеинов определяли в сыворотке крови: рецепторов эстрогена и прогестерона, кадгерина-Е (CDH1), активатора плазминогена типа 1 (PAI-1), муцина 1 (MUC1), белка теплового шока 90αА1 (HSP90αA1). Иммуно-гистохимическое исследование экспрессии Ki-67 проводили на парафиновых срезах опухолей с использованием моноклональных антител.

Исследование показало, что экспрессия Ki-67 в опухоли и концентрации в крови IL-6, IL-8, IL-1β и TNFα были выше у пациентов I группы, а концентрации в крови CDH1 и PAI-1, наоборот, были выше у пациентов II группы. Было обнаружено что, Ki-67 имеет как обратные корреляционные связи с CDH1 и PAI1, так и прямые с IL-8 и TNFα. CDH1 имеет прямую корреляционную связь с PAI1, и обратные с IL-6, IL-1β и TNFα. Цитокины имеют прямые корреляционные связи между собой. Анализ ROC-кривых показал хорошее качество и оптимальные значения точек отсечения экспрессии Ki-67, концентраций цитокинов и протеинов, которые могли бы наилучшим образом предсказать наличие лимфогенного метастазирования. На основании полученных результатов, был предложен коэффициент, представляющий собой отношение концентрации CDH1 к сумме показателей концентраций IL-1β и TNFα в крови, который может содействовать выявлению пациентов с РМЖ находящихся в группе риска по лимфогенному метастазированию.

Проведение своевременной вакцинации является единственным гарантом элиминации коревой инфекции. По данным литературы риск заражения корью у медицинских работников в 13-19 раз выше, чем у населения в целом. Доля лиц, не сформировавших иммунный ответ на вакцинацию, может достигать 10%. Накопление серонегативных лиц в популяции может привести к вспышке коревой инфекции. Целью данной работы является поиск биохимических и иммунологических сывороточных маркеров-предикторов выработки поствакцинальных противокоревых IgG у медицинских работников. В исследовании приняли участие 76 медицинских работников в возрасте от 19 до 51 года с лабораторно подтвержденным отсутствием антител против вируса кори. Данные лица были дважды вакцинированы живой коревой вакциной (НПО «Микроген», Россия) с интервалом в 3 месяца. Определение IgG к вирусу кори, суммарных IgG, IgM, IgA, IFNγ, IL-6, C-реактивного белка, общего белка, АЛТ, АСТ, общего билирубина, мочевины, креатинина, белковых фракций проводили до вакцинации, через 1 месяц после вакцинации, через 1 месяц после ревакцинации, а также через 1 год после ревакцинации. Для оценки диагностической эффективности применения данных количественных показателей сыворотки крови при прогнозировании результата вакцинации использовался метод ROC-анализа. Разработка прогностической модели вероятности исхода вакцинации проводилась с использованием логистической регрессии. Потенциальными лабораторными предикторами вакцинальных неудач при вакцинации против кори у медицинских работников могут выступать IFNγ, суммарные IgG, IgM, общий билирубин, АЛТ на различных стадиях иммунизации. При этом наиболее информативным является определение содержания показателей IFNγ до вакцинации и IgG к вирусу кори после первой вакцинации. На основании данных показателей удалось создать регрессионные модели, предсказывающие риск как первичных, так и вторичных вакцинальных неудач. Полученные модели легли в основу разработки алгоритма прогнозирования вакцинальных неудач у медицинских работников при вакцинации против вируса кори, который может быть использован для выявления лиц из групп риска по несформированному специфическому гуморальному иммунитету. Таким образом, данный алгоритм в первую очередь ориентирован на поиск лиц, не ответивших на противокоревую вакцинацию, среди которых также можно обнаружить лиц с иммунодефицитами. Мы не исключаем, что на основании выявленных потенциальных предикторов эффективности противокоревой вакцинации возможно построение прогностических моделей и для других вакциноуправляемых инфекций.

Исследование реальных возможностей роста мастерства и результатов у квалифицированных спортсменов в немалой степени определяется эффективностью адаптационных свойств организма к возрастающим физическим нагрузкам. Интенсивные нагрузки и недостаточное восстановление зачастую приводят к развитию утомления и снижению работоспособности у профессиональных спортсменов. Изучение вопросов механизма возникновения и развития физического утомления, методов его прогнозирования, диагностики и коррекции является актуальным. При экстремальных физических и психоэмоциональных нагрузках происходит регуляция адаптационных процессов основными биохимическими системами организма. Особая роль принадлежит факторам гуморального иммунитета – естественным антителам, которые являются компонентом врожденного иммунитета, циркулируют в крови здорового человека в отсутствие явной антигенной стимуляции. Разработаны аналитические методы измерения уровня естественных антител, отражающих состояние системы эндогенных биорегуляторов, участвующих в молекулярных механизмах процесса адаптации. Важное место среди них занимают регуляторы опиоидной системы β-эндорфин и орфанин.

Проведено определение биохимических и иммунологических показателей 10 спортсменов-фигуристов квалификации КМС, МС, средний возраст, которых составлял 16±0,4 лет, а спортивный стаж 9±1 лет. Длительность исследования распределялась на 5 этапов и составляла 62 дня. В процессе динамических наблюдений на фоне больших тренировочных нагрузок не выявлены отчетливые сдвиги биохимических показателей в сторону напряжения адаптации и ухудшения восстановления. Методом ИФА в сыворотке крови спортсменов измеряли уровень естественных антител к орфанину, β-эндорфину. Установлено, что каждый спортсмен характеризуется индивидуальным иммуно-профилем. На начальном этапе обследования уровень антител к β-эндорфину находился в границах нормы, кроме его снижения у одного спортсмена. Уровень антител к орфанину у большинства был выше нормы, что может быть связано с ингибиторным контролем болевого сигнала. При дальнейшем исследовании в динамике установлено, что иммунологические показатели, естественные антитела к опиоидным пептидам, изменяются в соответствии с ресурсным состоянием адаптации спортсмена. Эти показатели отражают с момента начала тренировок и на протяжении всего периода психоэмоциональный потенциал и порог переносимости боли для спортсменов. Поэтому с прогностической точки зрения в процессе тренировки важно проводить контроль содержания естественных антител к β-эндорфину и орфанину у спортсменов. Такой мониторинг индивидуального профиля иммунологических показателей спортсмена позволяет подбирать более эффективную, персональную тренировочную программу.

Рибонуклеиновые кислоты (РНК), в частности двуспиральные РНК, благодаря их способности модулировать врожденные иммунные реакции представляют несомненный интерес с точки зрения их использования в качестве вакцинных адъювантов. Однако несмотря на то, что препараты дсРНК известны довольно давно, вопросы клеточных взаимодействий и направленности развития иммунных реакций в условиях их воздействия изучены пока недостаточно. Целью настоящего исследования являлась оценка реакции спленоцитов мышей на воздействие дсРНК в культуре клеток и после введения препарата in vivo. Исследования проведены на самках мышей линии Balb/c. Статус активации различных популяций клеток селезенки после воздействия препаратов дрожжевой дсРНК и препарата сравнения PolyI:PolyC оценивали методами проточной цитометрии по экспрессии активационных маркеров CD69 и CD86 на В-лимфоцитах CD19+ и дендритных клетках (ДК) CD11c+. В исследованиях in vitro спленоциты инкубировали в среде ДМЕМ, содержащей 10% фетальной телячьей сыворотки, в течение 22 ч после внесения субстанции дрожжевой дсРНК или PolyI:PolyC в количестве 2,5 мкг/мл. В качестве дополнительного контроля использовали препарат одноцепочечной высокополимерной РНК (впРНК), входящий в состав субстанции, в количестве 16 мкг/мл. В ходе исследования продемонстрировано активирующее влияние дсРНК и PolyI:PolyC на экспрессию маркеров CD86 и CD69 на клетках всего пула спленоцитов, В-лимфоцитах и ДК. Высокополимерная РНК повышала общее количество CD86+ клеток в популяции без изменения уровня экспрессии маркеров на В-лимфоцитах и ДК. В исследованиях in vivo препарат дрожжевой дсРНК (субстанция) вводили внутривенно мышам в дозе 2,5 мг/кг, впРНК – 16 мг/кг. Количество CD69+ и CD86+ спленоцитов оценивали через 4 часа после введения препаратов. Наибольший стимулирующий эффект дсРНК был зарегистрирован в отношении экспрессии CD69: отмечен значительный рост числа CD69+ клеток среди В-лимфоцитов и в общем клеточном регионе. Менее выраженной, но статистически значимой была стимуляция экспрессии корецептора CD86 на B-лимфоцитах. Отмечена способность одноцепочечных и двуспиральных РНК достоверно повышать количество CD86+ клеток в популяции дендритных клеток. Результаты исследования позволили оценить влияние дсРНК на функцию иммунных клеток в некоторых процессах их взаимодействия, созревания и миграции. Этот подход может быть полезен при разработке оптимальных стратегий отбора и исследовательского скрининга новых адъювантов нуклеиновой природы.

Гранулоцитарно-макрофагальный колониестимулирующий фактор (GM-CSF) представляет собой миелопоэтический фактор роста, который оказывает плейотропное действие не только на дифференцировку незрелых клеток-предшественников в полиморфноядерные нейтрофилы, моноциты/макрофаги и дендритные клетки, но и контролирует функционирование дифференцированных клеток. В настоящее время GM-CSF исследуется в клинических испытаниях в качестве иммуномодулятора и адъюванта. Однако широкий спектр биологической активности и нередко парадоксальные эффекты данного цитокина требуют более тщательного изучения механизмов его действия с целью прогнозирования его эффективности в разных условиях иммунотерапии. В данной работе исследовано влияние рекомбинантного GM-СSF человека на метаболическую активность клеток перитонеального экссудата мышей в первичной культуре клеток. Метаболическую (окислительно-восстановительную) активность клеток оценивали по способности восстанавливать нитросиний тетразолиевый (НСТ) в процессе MF- и Fc-зависимого фагоцитоза, вызванного внесением в среду опсонизированного зимозана либо эритроцитов барана. Продемонстрировано дозозависимое стимулирующее действие препарата GM-СSF на окислительный обмен фагоцитирующих перитонеальных макрофагов и нейтрофилов. Показано, что при 2- и 24-часовом культивировании пептон-элиситированных клеток с GМ-СSF в широком диапазоне концентраций (от 5 до 40 000 нг/мл) более выраженный эффект препарата наблюдался в отношении нейтрофилов. Препарат GМ-СSF вызывал достоверное увеличение (на 13-17%) окислительно-восстановительной активности нейтрофилов, индуцированной опсонизированным зимозаном, которое сохранялось в диапазоне низких доз и через 24 часа. Стимулирующий эффект GМ-СSF на макрофаги (увеличение показателя НСТ на 16%) был отмечен только при кратковременном культивировании. Общей тенденцией, отмеченной на элиситированных клетках обоего типа, являлась выраженная реакция на низкие концентрации препарата (5-125 нг/мл) и ослабление эффекта при их повышении. Аналогичная закономерность была обнаружена при исследовании резидентных макрофагов. Культивирование в течение 24 часов резидентных клеток с препаратом GМ-СSF в дозах от 5000 до 40000 нг/мл вызывало достоверное повышение окислительно-восстановительной активности клеток, индуцированной зимозаном либо эритроцитами барана (на 33-52%). Как в том, так и другом случае максимальная реакция была обнаружена в ответ на дозу 5000 нг/мл и снижалась по мере ее увеличения. Эффект стимуляции препарата GМ-СSF в отношении резидентных макрофагов был более выраженным, чем элиситированных клеток, что проявлялось в удлинении периода их активации до суток от начала культивирования. Полученные данные представляют интерес с точки зрения перспектив использования препаратов GM-CSF в составе иммуномодулирующей и адьювантной терапии различных инфекционных заболеваниях.

Тяжелая ожоговая травма (ОжТ) сопровождается нарушениями микроциркуляции, водно-электролитного и кислотно-основного баланса в течение 2-3 суток после инцидента и развитием токсемии на 4-12-е сутки. Выраженность токсемии зависит от площади и глубины поражения, резорбции продуктов распада тканей, формирования системного воспалительного ответа. У пострадавших с глубокими ожогами в 15% случаев развивается сепсис. Патогенез критических состояний тесно связан с функциональной активностью миелоидных клеток, в том числе нейтрофильных гранулоцитов (НГ). Определение характера нарушений функции НГ у пострадавших с ОжТ важно как для прогноза развития септических осложнений, так и формирования целевой терапии. Целью настоящего исследования явилось изучение функций нейтрофилов у пострадавших с тяжелой ожоговой травмой и определение ранних предикторов ожогового сепсиса. Обследованы 53 пострадавших с тяжелой ожоговой травмой ОжТ в возрасте 43 (32-52) года; площадь повреждения составляла 43 (17-63)% поверхности тела с площадью глубоких ожогов 17 (13-27)%. Тяжесть ОжТ оценивали с помощью индекса Франка, величина которого составила 74 (62-89) у. е. В процессе исследования были выделены две группы пострадавших в зависимости от развития генерализованных бактериальных осложнений: 24 человека без сепсиса и 29 человек с сепсисом. Развитие ожогового сепсиса определяли по критериям американской ожоговой ассоциации (ABA, 2007). Исследования проводили при поступлении, на 1-е, 3-и, 5-е, 10-е и 20-е сутки ожоговой болезни. Определяли количество форменных элементов крови и лейкограмму; фенотипические и активационные маркеры гранулоцитов крови иммуноцитохимическим методом с использованием моноклональных антител: рецепторы адгезии – β2 интегрины (CD18+), CD14+НГ (NCL-CD14), дефенсин+ НГ (human neutrophil peptides, HNP 1-3), (Def+НГ); концентрацию в крови растворимых дефенсинов (sDеf) (Human HNP1-3), IL-6, IL-8 методом ИФА; содержание прокальцитонина; люминолопосредованную спонтанную и индуцированную зимозаном хемилюминесценцию НГ. Результаты исследования показали связь между количеством НГ, содержащих антимикробные пептиды, количеством НГ, экспрессирующих адгезионные молекулы СD18+, активацией окислительного метаболизма, гиперпродукцией IL-6 и развитием сепсиса у пострадавших с тяжелой ОжТ и тяжестью ожоговой травмы.

Исследования проводились на 24 половозрелых морских свинках-самцах. На них моделировалась аллергическая реакция немедленного типа – активная кожная анафилаксия. Животные были разделены на 2 группы: контрольную и опытную. Контрольная группа находилась на протяжении эксперимента в условиях долины, а опытная – в течение 45 суток в условиях высокогорья (пер. Анзоб, 3375 м над ур.м.). Все животные на 30-е сутки эксперимента были сенсибилизированы лошадиной сывороткой. На 12-е сутки сенсибилизации забиралась кровь для анализов, а на 15-е сутки вызывалась аллергическая реакция. Выявлено, что в условиях высокогорья сила реакции была в 1,5 раза ниже, чем в контрольной группе. Кроме того, в высокогорье у животных содержание в крови Т-, В-лимфоцитов и IgE-антител было ниже, чем в контрольной, а фагоцитарно активных нейтрофилов, а также суммарный эффект фагоцитоза, наоборот, был выше. Видимо, этому способствует гипоксия, так как известно, что в энергетическом обмене лимфоцитов преобладают аэробные процессы, а у нейтрофилов анаэробные. Аллергические заболевания имеют три стадии развития. Иммунологическая стадия является первой и основной. От нее во многом зависит аллергическая перестройка организма. В чем же сущность перестройки в условиях высокогорья? Мы предполагаем, что наряду с биогенетическим законом Геккеля–Мюллера существует и иммуногенетический закон: «Последовательность активации звеньев в системе защиты организма – повторение филогенеза, то есть включение последующего звена в системе защиты происходит по тем же принципам, по которым в процессе эволюции происходило усложнение и совершенствование этой системы. А именно по принципу несостоятельности предыдущего звена в системе защиты полностью элиминировать антиген». Условно можно считать, что первым защитным барьером от антигенов являются наиболее эволюционно древние структуры – наружные покровы и слизистая оболочка, вторым – факторы неспецифической защиты организма (фагоцитоз, лизоцим, интерферон и др.), третьим – клеточный иммунитет (Т-эффекторы и др.), четвертым – гуморальный иммунитет и пятым защитным барьером является эволюционно поздняя защита – аллергическая реакция, пусковым механизмом которой служат IgE-антитела. Исходя из вышеизложенного, становится очевидным, что причиной снижения аллергической реакции (пятого барьера) у животных опытной группы, явились адаптивные изменения в защитных механизмах организма, а именно в условиях высокогорья произошло повышение функциональной активности фагоцитов (второго барьера) и снижение активности лимфоцитов – клеток, ответственных за эволюционно более поздние барьеры защиты.

В связи с ростом заболеваемости и распространенности воспалительных заболеваний кишечника (ВЗК) поиск прогностических маркеров эффективности проводимой терапии является актуальной проблемой. Дисбаланс между Th17-лимфоцитами и регуляторными Т-клетками (Treg) является ключевым дефектом иммунной системы, приводящим к ВЗК. Внеклеточный АТФ, образующийся при повреждении тканей, обладает провоспалительным эффектом и способствует дифференцировке Th17-клеток. Эктонуклеотидаза CD39 катализирует дефосфорилирование АТФ до АМФ с последующим превращением в аденозин под действием CD73. CD39 экспрессируется в разных типах клеток, в том числе в Treg. Цель – оценить функциональную активность CD39+ в Treg у детей с ВЗК с помощью люциферин-люциферазного метода.

Обследовано 68 детей с ВЗК. Из них 28 детей были в состоянии ремиссии, 40 – в обострении. Оценку количества Treg (CD4+CD25highCD127low), экспрессирующих СD39, проводили методом проточной цитометрии. Концентрацию АТФ в супернатантах и клетках определяли с помощью люциферин-люциферазного теста. Результаты представлены в виде медианы (Me) и квартилей (Q0,25-Q0,75). Достоверность различий между группами оценивали с использованием непараметрического U-критерия Манна–Уитни.

Относительное количество CD39+Treg у пациентов в ремиссии ВЗК было достоверно выше, чем у пациентов в состоянии обострения. Снижение концентрации АТФ под действием CD39+Treg у пациентов с ВЗК происходило сразу при добавлении экзогенного АТФ. АТФ у пациентов в ремиссии снижалось на 44,5% (Me 54,5 (41,5-65,9)), у пациентов в обострении – на 32,5% (Me 67,5 (59,7-71,3)).

При этом у пациентов в состоянии ремиссии снижение содержания АТФ через 5 минут реакции было достоверно выше, чем у пациентов в состоянии обострения (p = 0,01), через 35 минут реакции достоверной разницы не выявлено. Показано, что образцы с меньшим количеством клеток и меньшей интенсивностью экспрессии CD39 в Treg имели большую активность эктонуклеотидазы CD39.

Для эффективного гидролиза АТФ, помимо количества CD39 в Treg, важна их функциональная активность. Оценка каталитической активности CD39 в Treg у пациентов с ВЗК наиболее информативна в первые минуты после добавления экзогенной АТФ. У пациентов в состоянии ремиссии каталитическая активность CD39 в Treg была выше, чем у пациентов в состоянии обострения.